[jegame]

на клип: www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...

ворнинг: ООС, возможная смерть персонажей
герои: Никайдо, Тамамори

Это долгое путешествие начинается в Нью-Йорке. Тогда они еще не знают, что это путешествие, живут в мансарде под крышей, взлетают по грязной лестнице, пишут песни.
Пытаются писать.
Ничего не выходит.
Конечно же.
День за днем, после работы, один из них садится за пианино, другой ходит рядом.
- Нет, дай мне.
Меняются местами, вырывают друг у друга листы, заметки. Нотные страницы покрываются не читающимися каракулями.
И так день за днем. Летом, когда в Нью-Йорке жара и нечем дышать, и зимой, когда от холода зуб не попадает на зуб.
Они знают, что пишут плохие песни.

Никайдо покупает яблоки на улице, у продавца под красным тентом. Дома с порога кидает одно в Тамамори.
- У меня идея, - говорит тот, отвлекаясь от нотной тетради. - Мы должны путешествовать!
Тогда Никайдо смеется над ним.
- Путешествовать?
Идея кажется безумной, она из другого мира. Но проходит несколько дней, и она добирается до Никайдо. Добирается, когда он рвет листы с очередной неудачной песней, когда они выступают на уличном фестивале, а люди проходят мимо. Когда друзья дарят свой первый записанный диск. Не любительский. Не кустарного изготовления.
И Никайдо, и Тамамори кажется: еще немного, и они смогут так же. Они не хуже!
- Нам не хватает вдохновения.
- Жизненного опыта.
- У меня навалом жизненного опыта!
- Ну да, и весь получен за кассой в Макдональдсе.
Они решаются однажды ночью: импульсивное, глупое решение, спровоцированное случайной передачей по телевизору. Выбегают в ночь, кинув вещи в рюкзак, удачно забыв про грядущую оплату квартиры. На вокзале садятся в первый попавшийся поезд.

Это путешествие оканчивается на горе. После нескольких лет автостопа, случайных сезонных заработков, грязной одежды и душа по праздникам. У них были удачные периоды, когда казалось, что путешествие почти закончено, протяни руку — и вот оно, твое вдохновение. И ужасные периоды, когда напряжение выливалось в драку, вырывалось в скандал, иногда даже на платформе очередного затерянного в глуши вокзала.
И все же, все же, все же.
Они не сдались. Не бросили друг друга, не забыли своим песни. Каждый новый скандал давал новую ноту, каждая рана приносила по слову. Солнце в полях, случайно пойманная попутка, неожиданный импульс, пустая комната недостроенного дома, где они смогли переночевать. Ледяная вода в жестяной кружке, густая тень июльского дня. Красные яблоки, сломавшийся посреди трассы автобус. Трамваи и поезда, деревянные церкви, пуританские общины, женщина-дальнобойщик, всю дорогу рассказывавшая о ждущей в следующем городке любовнице. Пыль на зубах, кола в запотевших бутылках, пригорки, устремляющиеся в небо ветряными мельницами. Пронизывающий осенний дождь, холод больших городов, ночевки в подземке с бомжами, стертые в кровь ноги. Редкие звонки домой («мам, мы еще живы»), и снова: дальше и дальше, мимо витрин, мимо машин, в сады, поля, на пыльные, укутанные дрожащим маревом дороги.
- Мы должны забраться на эту гору.
На вершине они понимают, что их путешествие закончено. Эти звезды, это небо, темнота вокруг — и слепяший свет городов... В их песни ложится последняя нота.
И это не плохие песни.
Они стоят у края, смотрят друг на друга и прыгают вперед.

Действительно, очень не плохие песни.